Сначала лишь немногие знали его имя. Для остальных он был просто таинственным Главным конструктором. Те, кто встречался с ним: космонавты, инженеры - рассказывали, что он человек колоссальной энергии. А имя его держалось в тайне. И мы понимали, что это, наверное, необходимо. Только потом стало известно, что у него хорошее русское имя и русская фамилия: Сергей Павлович Королёв..
Белая птица.
Если вам случится быть в Житомире, пойдите на улицу Леваневского. Улица как улица. Вдоль тротуара строй берёз и тополей. И дом под номером пять ничем не отличается от соседних. Но дом этот особенный. В простенке между стенами привинчена мраморная доска, а ниже - полочка. И чья-то заботливая рука ставит на полочку цветы. В этом доме 30 декабря 1906 года у Марии Николаевны и Павла Яковлевича Королёвых родился сын Серёжа. Отец Сергея был учителем гимназии. Вскоре родители переехали в Киев. Мария Николаевна поступила на Висшие женские курсы, а Серёжа стал жить у дедушки и бабушки в тихом украинском городке Нежине.
Как- то дед - старый нежинский казак - повёл маленького внука за город. Толпы горожан шли туда же, чтобы собственными глазами увидеть, наконец, чудо двадцатого века. В тот день должен был состояться первый в Нежине полёт аэроплана. Смотреть невиданное зрелище сорвался чуть ли не весь город. Вероятно, заехавшим в Нежин авиатором был популярный спортсмен Сергей Уточкин. В то время авиаторы, словно цирковые артисты, разъезжали по городам и показывали за деньги свое опасное искусство.
На ровном поле, приспособленном под временный аэродром, белый, похожий на огромный коробчатый змей аэроплан. Аппарат уже собран. Механики тщательно осматривают каждый винтик, каждую проволочку. Ну вот появляется и сам авиатор. Он в пальто и фуражке. За ним по пятам следуют фоторепортеры. Авиатор привычно взбирается на открытое сиденье, двигает рулями. Сухой треск мотора, аэроплан побежал по полю и вдруг полетел. Люди кричат, аплодируют. Сергей не сводит глаз с чудесной белой птицы. Она летела совсем невысоко над землёй. Но и это казалось чудом...
Первое впечатление часто самое яркое. Не этот ли впервые увиденный полет начало всему? Не он ли оставил в душе Сергея глубокий след? Думается, что нет. Он лишь эпизод! Прошел еще десяток лет, прежде чем Сергей совсем уже другое время и в другом городе встретился с авиацией и по-настоящему. Встретился, чтобы никогда уже с ней не расставаться.
Рождения мечты
Мать Сергеем приехала в Одессу накануне революции. Был август. Южное лето ещё в разгаре. После тихого Нежина Одесса показалось особенно шумной и яркой. Прямо с балкона и дома на Платоновском валу виднелось море. ласковое, изумрудное. То мрачное, высокие волны с шумом бьют о берег. Сергей жил с матерью и отчимом, Григория Михайловича Баланиным, опытным инженером-электриком. С виду строгий и суровый, отчим любил Сергея.
Время было неспокойное. Едва в городе установилась Советская власть, как Одессу захватили немцы. На смену им пришли англичане и французы, потом белогвардейские войска, деникинцы.
Занятия в гимназии шли с перебоями. Сидел больше дома или бесцельно бродил по оккупированной Одессе. Двадцатый год принес, наконец, свободу. Одесса опять советская и теперь уже надолго.
Вчерашняя гимназист становится учеником строительной школы. Она разместилась в длинном сером здание бывшей Мариинской гимназии. Школа славилась своими преподавателями. Пожалуй математике, физике, литературе в этой школе учили больше, чем умению класть кирпичи и крыть черепицей крыши.
Сергей любил море. Плавал он превосходно, впрочем как и все одесские мальчишки. В Хлебной гавани, называвшейся так по старинке, размещался морской авиационный отряд. Спущенные на воду гидропланы выруливали далеко за волнолом, взлетали, оставляя за поплавком пенистый след, и уходили к горизонту. С некоторых пор Сергей стал пропадать в гидроотряде. Среди летчиков и мотористов он стал своим человеком. С удовольствием помогал им чистить и собирать моторы, перетаскивать к спускам земные гидропланы. Бывало, что лётчики брали его и в полет. Дома на увлечение Сергея смотрели с неодобрением, боялись, что оно повредит учёбе. Но это уже не было просто увлечением.
Вряд ли даже старожилы-одеситы смогут теперь сказать, что означает слово ОАВУК. Оно родилось в Одессе в конце зимы 1923 года - Общество авиации и воздухоплавания Украины и Криса. И Одесса преобразилась. Улицы запестрели призывными плакатами: "Трудящийся, строй свой воздушный флот". Над городом закружили самолёты, посыпались листовки. Прямо на площадях читались лекции об авиации.
В бывшем особняке одесского миллионера Анатры Сергея встретили с радостью. Обществу нужны были энтузиасты авиации, нужны, как воздух. Да и рядом с Сергеем были теперь единомышленники. Мир авиации захватил закружил семнадцатилетнего Сергея. Он читал лекции, руководил планерным кружком. Вечерами, а то и по ночам работает над проектом планера. На белом ватмане точные контуры. даже скупой на похвалу отчим не мог не восхищаться его ясными, красивыми чертежами. В школе близился выпускной вечер. Всё чаще Сергей говорил и дома и своим школьным друзьям, что обязательно станет авиационным инженером, будет строить и летать.
Студент, инженер, летчик
Летом 1924 года в кабинет начальника воздушной академии вошла невысокая женщина. Это былв Мария Николаевна, мать Сергея. Мечта сына стать инженером-лётчиком, да ещё военным было не по душе ей. Но Сергей так настойчиво, так горячо убеждал, что она уступила и даже сама поехала в Москву хлопотать за сына. Вернулась Мария Николаевна с неутешительной вестью. Академию принимали исключительно военных. А Сергей, только что окончивший строительную школу, конечно, никакого военного звания не имел. Правда, он хорошо знал авиацию и самостоятельно создал проект планера. Это обещали учесть, обещали подумать. На семейном совете всё же решили не ждать вызова из академии, а поступить в Киевский политехнический институт. Там намечалось открыть авиационное отделение.
И вот Сергей Королёв - студент. Он снял угол в частной квартире и зажил, как жили тогда многие студенты. Иногда работал: то кровельщиком, то разносчиком газет , а однажды... Впрочем, об этом стоит рассказать особо. Однажды Сергей узнал, что на съёмки фильма в гражданской войне "Трипольская трагедия" приглашаются статисты. Переодетые в солдатскую форму они должны были то бросаться в атаку, то изображать убитых. Всё это не так уж трудно. Но постановщикам фильма хотелось заснять драматический эпизод, когда бандиты атамана Зелёного сбрасывают пленных в Днепр. Для этого нужен был хотя бы один смельчак статист. Сергей согласился. В день съёмки он в разорванной белой рубахе стоял на высоком берегу Днепра. Негромко зажужжала кинокамера. Сергей оттолкнулся и бросился вниз...
Фильм обошёл экраны всей страны. Кто мог подумать тогда, что человек, летящий с высокой кручи, будет создавать космические ракеты и межпланетные корабли.
Сергей учился с увлечением. Чего-чего, а упорства и усидчивости ему было не занимать. Едва став студентом, он ищет и находит в институте таких же, как он, энтузиастов авиации. И всё же Сергей не раз вспоминал Одессу. Среди киевских планеристов он не чувствовал себя так же просто, не было той задушевности и непринужденности.
Шло время. А обещанное авиационное отделение в институте всё не открывалось. Сергей не мог изменить своей мечте. И он решил перейти в Московское высшее техническое училище, прославленное МВТУ. Здесь когда-то читал аэродинамику "отец русской авиации" Н. Е. Жуковский, преподавал С. А. Чаплыгин, учился А. Н. Туполев. Через 3 года Сергей Королёв стал инженером. И почти одновременно, верный себе, он заканчивает лётную школу и становится лётчиком. Теперь он мог не только создавать, но и сам испытывать свои конструкции в воздухе.
Первые крылья
Осенью 1929 года в шестой раз приехали и прилетели в Коктебель планеристы на Всесоюзный слёт. Под щедрым крымским солнцем на склоне горы Узун Сырт выстроились два десятка безмоторных аппаратов. Они выглядели по-разному. Среди них выделялся изящный краснокрылый "Коктебель" молодого инженера Сергея Королёва. На слёте нередко конструктор усаживался в кабину своего планера и долго, часами, парил над голубой долиной. Может быть, тогда и возникла у Сергея Павловича дерзкая мысль создать планер не для спокойных парящих полетов, а для акробатических. В авиации высший пилотаж не был новостью. Не можно ли на планере, без мотора описать, например, "мертвую петлю"? Сделать это тогда ещё никто не пробовал.
Свой пилотажные планер Сергей Павлович назвал "Красная звезда". Вид он имел по тому времени необычный. Каплевидный фюзеляж, приборы, просторная кабина, позволявшая пилоту (неслыханная роскошь!) взять с собой парашют. Осенью 1930 года уникальный планер доставили в Крым. Конструктор сам хотел попробовать его в воздухе. Но неожиданный тиф нарушил все планы. Сергей Павлович надолго слёг в феодосийскую больницу. Ему так и не пришлось увидеть замечательный полет лётчика Степанченка и первые в мире "мертвые петли" на его планере. С тех пор пилотаж на планерах перестал быть чудом. Тот же степанченко вскоре за один полёт сделал более сотни петель, целый каскад.
Прошло еще пять лет. Наступила ранняя осень 1935 года. С подмосковного аэродрома взлетел "воздушный поезд": за самолётом на буксире тянулся двухместный планер. Сделав круг над аэродромом самолёт и планер повернули на юг. Так и летели они, связаны длинным тросом, до самого Коктебеля. Это был очередной и, добавим, последний планер Сергея Павловича Королёва. Назывался он СК-9. Один из самых тяжёлых на слёте, он не мог соперничать с легкокрылыми парителями. На тяжеловес СК даже рисовали дружеские шаржи. Но кто мог знать, что через несколько лет этот планер ждет судьба совершенно необыкновенная...
"А всё-таки полетим на Марс"
Тогда многим, наверное, показалось, что хрупкие сооружение из дерева и полотна и есть призвание Королёва. Теперь мы знаем, что это не так. Вряд ли историки с абсолютной точностью сумеют отметить этот момент, когда Сергей Павлович из конструктора планеров превратился в убежденного ракетчика. Началось, как у многих, с чтения работ К. Э. Циолковского. Маленьких, скромно изданных книжек. Потом Калуга, встреча с "отцом космонавтики". Королёву шел двадцать четвёртый год. Сергей Павлович приехал в Калугу не один. Циолковский радушно встретил гостей. Слушая, старый учёный то и дело прикидывал уху самодельный металлический рупор. "Когда я, - вспоминал много лет спустя Сергей Павлович, - с присущей молодости горячностью заявил, что отныне моя цель - пробиться к звёздам. Циолковский улыбался: "Это очень трудное дело, молодой человек, поверьте мне, старику. Оно потребует знаний, настойчивости, воли и многих лет, может, целой жизни..." Я ушёл от него с одной мыслью - строить ракеты и летать на них. Всем смыслом моей жизни стало одно - пробиться к звёздам.
Короткое слово ГИРД люди, настроенные иронически расшифровывали не иначе, как "группа инженеров, работающих даром". Намекалось при этом и на скудность зарплаты, и тщётность усилий. Но не насмешки, ни трудности не могли охладить энтузиазм "межпланетчиков", объединившихся в ГИРДе - Группе по изучению реактивного движения. Не хватало средств, не было помещения. С большим трудом нашли полутёмный подвал. Побелили стены, провели освещение, и закипела работа. Первые ракетные двигатели сгорали, проработав лишь считанные секунды. Временами казалось, что трудности непреодолимы. "А всё-таки полетим на Марс!" - любили говорить гирдовцы в минуту неудач. Руководителем Московского ГИРДа был Сергей Павлович Королёв. Даже скептики начинали верить в успех, встречаясь с Королёвым. Он умел убеждать.
Первая ракета, построенная руками гирдовцев стартовала 17 августа 1933 года. Небольшая ракета весом всего 18 килограммов. Ракетодромом для неё стала опушка леса под Москвой. Когда блестящая сигара плавно сошла со станка, радости не было границ. Успех после долгой напряжённой работы, после бессонных ночей! Через 3 месяца в высь ушла вторая ракета. Да полётов в космос было ещё далеко, а Сергей Павлович уже мечтал о ракетном полете человека. Идея заключалась в том, чтобы на планер установить реактивный двигатель.
Под ракетоплан решили приспособить планер конструктора Черановского. Борис Иванович Черановский славился тем, что всегда создавал что-то оригинальное: то планер с полукруглым крылом (в шутку его называли "полблина"), то с машущими крыльями. Для ракетоплана взяли бесхвостое "летающее крыло". Сначала на него поставили обычный мотор с винтом. Как поведет себя планер в воздухе? "Повёл" себя он плохо. Едва Сергей Павлович взлетел, как "летающее крыло" накренилось и чуть было не врезалось в землю. Лишь находчивость и мужество пилота. Что у ракета плане на время пришлось оставить.
Скромный ГИРД перерос в Реактивный научно-исследовательский институт. Однажды в зимний день, на его испытательном аэродроме появился странный летательный аппарат. В технических отчётах он прозаически назывался "объектом № 318". В нём угадывался уже знакомой нам планер Королёва СК-9, но начинённый топливными баками, аккумуляторами, паутиной трубок и электрических проводов. Сзади торчало сопло реактивного двигателя. Планер стал ракетопланом. В первом же полёте он обогнал и оставил далеко позади сопровождающий его самолёт. Первый шаг к реактивной авиации был сделан. Произошло это совсем незадолго до начала войны.
Штурм космоса
Как-то во время войны известного летчика-испытателя Марка Галлая судьба занесла на один из аэродромов. Его внимание привлек непривычно быстро летевший бомбардировщик. Из хвоста самолёта рвалось пламя. Галлай тревожно оглянулся на окружающих, но беспокойства и даже особого интереса к происходящему не заметил. Оказалось, что испытывается, и уже не в первый раз, ускоритель - небольшой реактивный двигатель, подвешенный к обычному самолету. Ускоритель так потому и назывался, что на короткое время резко повышал скорость самолета. В боевых условиях это могло пригодиться. Новинка заинтересовала Галлая. "Кто сделала эту штуку?" - спросил он. Ему показали на плотного, среднего роста человека. Это был Сергей Павлович Королёв.
Годы войны были нелёгкими для Сергея Павловича. Часто испытания ускорителей он проводил сам. В одном из паллетов двигатель взорвался. Королёв был ранен и с трудом посадил поврежденный самолет. Конечно, и после этого случая Сергей Павлович продолжал опасные испытания.
Создать мощные ракеты, "замахнуться" на космос можно было лишь коллективным разумом, большим коллективом ученых, инженеров, рабочих. Людей самых разных специальностей. После войны под руководством Сергея Павловича создаются ракеты для исследования верхних слоев атмосферы. Впервые в мире к границам космоса поднимаются четвероногие пассажиры - собаки. Приближался исторический час.Известия о выводе на орбиту первого искусственного спутника Земли потрясло мир. Неумолимый барьер земного тяготения был преодолен...
В сборочном цехе, где рождались спутники, а потом и космические корабли, каждое утро Сергей Павлович проводил "оперативки". Да мелочи проверялись суточные и даже почасовые задания. Разговор был коротким, четким, предельно ясным. Это был стиль С. П. Королёва, стиль его учеников и помощников. Возможно, постороннему человеку показалась бы суматошный обстановка, когда сроки сжаты до предела и люди забывали об отдыхе. Но это только казалось. Всё подчинялось энергии и воле Главного конструктора. "Ну, други мои, показывайте, в чём вы здесь "расползлись"? Или вы думаете, что мы можем долго играть в варианты?" - говорил Сергей Павлович, когда варианты решений сыпались, как из рога изобилия. И начинался деловой разговор. Принималось окончательное, самое верное решение.
А бывало, вечером зайдёт он в цех, отпустит сопровождавших его конструкторов и инженеров, сядет в сторонке на табурет и молча, задумчиво смотрит на лежащие на стапелях гигантское веретено ракеты. Потом резко поднимается. Лицо уже совсем другое, и десятки четких, категорических указаний...
Вся его жизнь подчинялась одной великой цели. Его справедливо называли одержимым. Но "сухарем", чуждым всему человеческому, он не был. Характер он имел неровный. Его видели строгим и добрым, озабоченным и радостным, усталым и бодрым. Он ценил в людях преданность делу и не терпел людей равнодушных.
Воля, целеустремленность Главного конструктора поражали. Известна было и его строгость. К каждому его посещению, если удавалось узнать об этом, готовились. Но за этой строгостью в его смеющихся глазах была и удивительная доброта сильного человека.
Готовили один из космических аппаратов. И вдруг внутри аппарата обрыв. Где могла помочь лишь незаменимая монтажница Римма - девушка с золотыми руками. Но в цехе её нет, она выходная, да и час поздний. Римму привезли в цех прямо с танцев в нарядном платье лакированных туфельках. В таком явно нерабочем виде Римма полезла в тесное надра аппарата. А когда она появилась снова, все ахнули: дорогое платье висело клочьями. На другой день Сергей Павлович вручил смущенной девушки отрез отличной ткани. Конечно, это лишь штрих к его характеру. Каждый, кто работал с Сергеем Павловичем, мог бы припомнить что-то подобное, говорящее о его человечности и простоте.
Многое приходилось решать впервые. В космос отправлялись люди. Их жизнь подвергалась риску. Сергей Павлович всегда помнил об этом. Решительность, но и осторожность. Ещё одна проверка, лишний запуск беспилотного корабля. Это было его принципом.
Последняя встреча с матерью. Совсем незадолго до его смерти. Сергей Павлович был серйозно болен. "Ты очень устаешь, Серёжа?" - спросила Мария Николаевна, глядя на поседевшую голову сына. "Да, нет прежних сил, - ответил Сергей Павлович. - Кое-что нужно довести до конца, а потом передать все практические дела молодым. Так хочется заниматься теоретическими вопросами. Мы должны научиться мягко сажать на Луну космические аппараты. И научимся обязательно!"
14 ноября 1966 года Сергея Павловича не стало. А через двадцать дней осуществилась его мечта. На поверхность нашего древнего спутника в районе океана Бурь мягко прилунилась автоматическая станция "Луна•9". Космический робот начал передавать на Землю снимки. Люди впервые увидели невесёлый лунный ландшафт не на изображении художников-фантастов, а таким, какой он есть на самом деле.
Ровно через два месяца космическая станция "Луна-10" первым лунным спутником. А потом были другие победы в безбрежном межпланетном пространстве о которых мы все хорошо знаем. Штурм космоса продолжался неудержимо!
Луноход
После первого короткого визита люди всё чаще станут прилетать на Луну, всё дольше на ней оставаться. Пешком в тяжёлом скафандре, с научными приборами далеко не уйдешь. Для путешествий по Луне понадобится моторный вездеход. В его герметической кабине разместиться всё необходимое для жизни, работы и отдыха космонавтов. Казалось бы, не всё ли равно где двигаться вездеходу: по Земле или Луне. Но это только на первый взгляд. Земной вездеход для Луны непригоден, нужен специальный луноход. Безжизненный, безмолвный мир Луны суров и враждебен. Там нет атмосферы. Днём 120-градусная жара, а ночью чудовищный космический холод. Нужно учесть и то, что сила тяжести на Луне в 6 раз меньше земной, а это принесет немало неожиданностей.
Уже несколько лет инженеры и ученые обдумывают различные варианты луноходов, строят и испытывают модели. Задача оказалась нелегкой. Какие двигатели установить на луноходе? Конструкторы перебрали самые разные. На солнечной энергии лунный автомобиль сможет работать только днем. Электрические батареи ненадежные и быстро истощаются. Атомный двигатель пока ещё очень тяжёл и громоздок. В конце концов решили: лучше всего подходит химический двигатель на кислородно водородном топливе. Во-первых, одним и тем же кислородом будут питаться двигатели и дышать астронавты. Во-вторых, такой двигатель выделяет бесценную на Луне воду. А в-третьих, на том же топливе работает и космический корабль, доставивший землян на Луну. Значит, запас топлива на луноходе нужно будет пополнять из баков корабля.
Намного других вопросов нужно ответить создателем лунохода. Чем смазывать его части? В вакууме, царствующем на Луне, обычное масло моментально испарится. Нужно искать что-то другое, может быть, специальный порошок. Она какие колёса ставить луноход, чтобы он мог надежно и безопасно передвигаться? Вопрос этот не праздный. Тяжесть на Луне мала, и резкий удар колеса о камень или кочку может подбросить машину на несколько метров вверх, перевернуть её. Не исключено, что отныне круглые колёса на Луне будут буксовать. поэтому один американский инженер предложил строить луноход на квадратных колесах.
В другом проекте колёса укреплены на длинных рычагах. Попался на пути камень, колесо поднимется, объедет препятствие, а сам луноход лишь слегка наклониться в сторону. Недавно использовался луноход с колёсами- пружинами. Он похож на трактор. Пружины позволят гусеница точно обогнуть каждый камень и плавно двигаться по любым ухабам. Пробовали строить и и шагающие луноходы, огромных пауков.
Некоторые конструкторы пошли по другому пути. Они решили создать... прыгающий реактивный луноход. За один прыжок скачущий "джип" перенесет космонавтом через горы и кратеры на 10-20 километров. Какое из луноходов окажется самым удобным, покажет будущее.
Г. Черненко.
За матеріалами журналу "Однокласник"
та книжки "Хочу все знати!"